 С самого утра шли без остановок, но Мельхеор даже и не намеревался делать привал. Время близилось к полудню, мимо медленно проплывали деревья и лужайки, а лошадка покорно шагала вперёд, повинуясь умелому управлению мага. Ни на шаг не отставала от повозки и Лесная Хозяйка. Вскоре Пако почувствовал, что от долгого сидения его мягкое место постепенно начало неметь. Тогда, чтобы хоть как-то облегчить свои мучения и найти более удобное положение, он заёрзал на плече у Эралдвен (сказать о том, что у него онемело сами знаете что, он постеснялся). Вскоре на непрерывное ёрзанье своего подопечного обратила внимание и сама Лесная Хозяйка:
– Экий ты, однако, непоседливый, хоббит Пакмелоний Прыгинс, – раздался её зычный голос.
– Я, почтенная Хозяйка Леса, в этом вовсе не виноват, – испуганно пискнул Пако, опасаясь разозлить шагающее дерево. – Просто мы, хоббиты, непривычны к длительному сидению на одном месте, твёрдом словно… (пенёк – хотел было добавить Пако, но вовремя остановился, сообразив, что Лесной Хозяйке это сравнение может и не понравиться).
– Эко оно как! – удивилась Эралдвен. – Тогда как же вы, хоббиты, занимаетесь мышлением?
Что мышлением можно заниматься, Пако услышал впервые, однако не растерялся:
– Мы просто что-нибудь делаем и на ходу размышляем, – выпалил он в ответ и вовсе не подумав.
– Лучше сознайся, Пакмелоний, что у тебя-то как раз всё наоборот, – вмешался в беседу Мельхеор, вынув изо рта свою длинную дымящуюся трубку. – Ты ведь всегда думаешь уже после того, как что-то натворил, не так ли?
Пако не нашёлся, что на это ответить, потому что слова чародея были сущей правдой.
– Ну дела! – удивилась Лесная Хозяйка. – Такого я ещё отродясь не слыхивала!
– Это ещё что, – не умолкал Мельхеор, – наш Пакмелоний хорошо думает своими пятками. Они у него знатно сверкают именно в те моменты, когда надо хорошенько поразмыслить. Стало быть, своё мышление он заменяет работой ног.
Из груди Эралдвен вырвалось несколько странных, низких звуков, очевидно выражающих искреннее удивление, а её глаза заметно округлились. После этого она надолго замолчала. Было похоже, что она занялась своим мышлением.
Пока Хозяйка размышляла, путешественники миновали бесчисленные родники и небольшие ручейки, лужайки, пестреющие полевыми цветами и заросли густых папоротников. Постепенно Пако начал забывать и о своём голоде, и о том, что сидит на плече у Лесной Хозяйки. Он с интересом рассматривал окружающий его удивительный мир и думал, что ничего более прекрасного в жизни ему до сих пор видеть не доводилось. Ароматы бесчисленных цветов наполняли его грудь невообразимым благоуханием, а запахи окружающего леса были так удивительны, что хоббит готов был вдохнуть этот воздух и уже не выдыхать его никогда.
– Никак не могу взять в толк, и зачем хоббиту Пакмелонию Прыгинсу голова? – вдруг очнулась Эралдвен после длительного молчания.
– Иногда я и сам не могу толком этого понять, – задумчиво отозвался Мельхеор, вынув изо рта трубку. – Похоже, что нашего Пакмелония этот вопрос никогда особо не занимал, но зато он хорошо знает, для чего ему нужен желудок. Ну а голова, по всей видимости, для того, чтобы есть.
Далеко за полдень друзья вышли к руслу небольшой речушки и в дальнейшем уже более от неё не отдалялись. Пако никак не мог дождаться, когда же настанет вечер, чтобы можно было скорее покушать, наверстав всё, чего он лишился за день. Время для него тянулось очень медленно, и всё же солнце неотвратимо клонилось к западу. Когда солнечный диск коснулся горных вершин, перед путниками появились уже знакомые Пако эльфы. Они почтительно поклонились Лесной Хозяйке и подошли к Мельхеору. Эвингил заговорил с магом по-эльфийски, но тот прервал его на полуслове:
– Говори, мой друг, так, чтобы Пакмелоний понимал нас. Пусть знает, в какую историю он попал. Так будет лучше, чтобы потом не задавал лишних вопросов.
Эвингил кивнул головой в знак согласия и продолжил:
– Почтенный Алатар ожидает тебя у Сухих Бродов и чтобы успеть засветло, надо поторопиться.
– Надо, так поторопимся, – согласился Мельхеор. – Все забирайтесь в повозку, – сказал он эльфам. За Мэнни не беспокойтесь, ей приходилось таскать груз и побольше, – добавил он, кивнув в сторону своей покладистой лошадки, пощипывающей траву под ногами.
– Господин Мельхеор! Господин Мельхеор! – внезапно оживился Пако. – А нельзя ли и мне занять место в вашей повозке?
Ничего не отвечая хоббиту, Мельхеор снова что-то сказал Лесной Хозяйке на языке дивного народа, и уже несколько мгновений спустя Пако сидел рядом с чародеем. Эльфы тоже не заставили себя просить дважды, и лошадка вновь тронулась в путь. Казалось, что Мэнни почувствовала, что тащить свою повозку ей осталось уже недолго, и припустилась вперёд быстрее прежнего.
Теперь Пако сидел на козлах рядом с Мельхеором, но ему страсть как хотелось получше рассмотреть эльфов, сидящих позади, ведь до этого он видел их лишь в потёмках, при свете костра. Однако он боялся вызвать недовольство чародея и вновь оказаться на плече у Эралдвен, а потому сидел смирно и лишь прислушивался к чудному говору эльфов. К его несказанному разочарованию, ему не повезло и в этом. Эсгалдорцы разговаривали между собой совсем негромко, да к тому же на своём родном языке.
Вскоре повозка выехала к подножию почти отвесной скалы, круто вздымающейся к небу. Оттуда, с большой высоты, падала вода, и её серебряные нити были похожи на распущенные волосы самой владычицы Йаванны. Под струями водопада, в годами выдолбленной водой поверхности камня, образовалось небольшое озерцо. Немного дальше вода образовывала русло звонкой горной речушки. Выступая над поверхностью речного потока, здесь во множестве лежали большие плоские валуны, по которым можно было легко, даже не намочив ног, перебраться на другой берег. Речка звонко журчала между камнями, порождая удивительную симфонию танцующей воды.
– Должно быть, именно поэтому брод назвали Сухим, – смекнул Пако, рассматривая камни, выстроившиеся поперёк течения.
Внизу, справа от водопада, чернотой пролома зияла большая расщелина, уводящая в неведомые недра скалы. У этой расщелины копошилось полтора десятка странных небольших существ. Увидав их, Пако был настолько удивлён, что его рот, уже в который раз, снова открылся сам собой. Существа совершенно точно не были его родичами, потому как ростом были ещё на целую голову меньше его самого. У человечков были короткие ножки, из-за чего они ходили вразвалку, потешно перемещая вес своего тела то на одну, то на другую ногу. Из расщелины время от времени появлялся новый человечек с тачкой, затем выворачивал её содержимое у самого выхода и снова скрывался в темноте провала. Остальные тут же принимались просеивать раскрошенную породу через огромное механическое приспособление, напомнившее Пако матушкино сито, которым она частенько просеивала на кухне муку. Человечки зачёрпывали руду лопатами и бросали в сито, где песок проваливался сквозь сетку, а осколки побольше – оставались. Несколько других человечков крутили ручку, торчавшую с боку этой странной машины, в результате чего сито безостановочно тряслось, издавая громкий неприятный шум.
– Кто это такие? – удивлённо спросил Пако.
– Это, дорогой мой Пакмелоний, обычные лепреконы, – невозмутимо ответил Мельхеор. – В этих краях их немало, хотя в давние времена было значительно больше. Они помогают одному моему старинному другу. Нет никого, кто умел бы лучше них отыскивать в недрах гор самоцветы. Даже гномы не могут с ними в этом сравниться.
Слушая Мельхеора, Пако никак не мог согласиться с тем, что эти самые лепреконы могут считаться в окрестных краях обычным явлением. Он, например, даже понаслышке не знал о подобных существах, а охотники и путешественники, историй которых за свою ещё недолгую жизнь он успел наслушаться предостаточно, уж наверняка исходили все известные в этих краях закоулки (кроме Эсгалдора, разумеется). И сомневаться в этом ему не приходилось. Между тем повозка подъезжала всё ближе и ближе к работающим человечкам. Пако был так поглощён разглядыванием странных созданий, что не обратил никакого внимания на сложенный из плохо отёсанных брёвен небольшой домик, показавшийся из-за деревьев и расположенный чуть в стороне от скалы. Перед входом в него, на ступеньках, сидел почтенный старец с такой же, как и у Мельхеора, седой, длинной бородой. В его руках тоже было сито, но значительно меньших размеров, чем у работающих лепреконов. Старик сосредоточенно просеивал какую-то породу, которую насыпал рукой из стоящей рядом плетёной корзины. Он был в синем плаще, длинною до пят, а его голову покрывала широкополая островерхая шляпа, точно такая же, как и у Мельхеора. Старик всем своим видом напоминал Мельхеора, и, пожалуй, лишь его одежда была менее изношена.
Мельхеор остановил лошадку и не спеша слез с козел на землю.
– Здравствуй, мой старый друг! – весело окликнул он сидящего старца.
– И тебе доброго дня, старина Мельхеор, – приветливо ответил старик, узнав своего давнего приятеля.
– Как продвигаются твои дела, дружище? Нашёл что-нибудь новенькое? – поинтересовался Мельхеор, подходя ближе и раскрывая свои объятия.
– Найти-то нашёл, да не столько, как мне бы того хотелось, – слегка разочарованно ответил старец. Он отложил сито в сторону, встал на ноги и тоже раскрыл объятия навстречу Мельхеору. В следующий миг они крепко обнялись.
Когда незнакомец оторвался от своей работы и поднял голову, Пако сразу узнал в нём Аргала, который долгие годы жил на Отпорном Перевале. Только теперь ему стало ясно, кого имел в виду Мельхеор, когда говорил о его знакомце по эту сторону гор.
– Как знать, мой старый друг, может статься так, что то, в чём мы с тобой нуждались ещё вчера, может уже не понадобиться завтра, – сказал Мельхеор, загадочно улыбаясь. – Ну да ладно, о деле поговорим позже. У нас с тобой ещё будет время на разговоры, а пока хочу тебе представить молодого Пакмелония Прыгинса. Впрочем, я полагаю, что вы уже давно с ним знакомы.
– Пакмелоний Прыгинс, говоришь? – удивлённо повторил Аргал. – Знавал такого, а с его дедом даже, бывало, пропускал пару кружечек его знаменитого Пончера. Но каким же ветром его занесло в эти края? Неужто ты сам провёз его в сердце Дорталиона?
– И да, и в то же время нет, – задумчиво ответил Мельхеор. – Полагаю, об этом лучше его самого тебе никто не расскажет.
Пако всё ещё сидел на козлах повозки и засмущался, заметив, что Аргал внимательно его рассматривает. Конечно же, он не раз и не два встречался со старцем в заведении своего деда, а иногда, по поручению Пончо, даже относил ему бумагу и писчие перья с чернилами. Однако за время всех этих встреч ему едва удалось перекинуться со старцем и парой десятков слов. Да, пожалуй, и с остальными жителями Отпорного Перевала Аргал был не слишком разговорчив. Исключением среди всех был лишь Пончером Прыгинс, с которым старец никогда не гнушался разделить компанию. Пако всегда мечтал подслушать, о чём они между собой разговаривают и какие общие дела может водить с таинственным Аргалом его дед, однако за столик они никогда не садились, а значит и знаменитый трюк Пако в этом случае был бесполезен. Во время работы Пончо редко покидал свою барную стойку, а потому Аргал всегда пил своё пиво стоя, не отходя от прилавка. Так что о знакомстве Пако с Аргалом можно было говорить лишь с большой натяжкой.
Заприметив остальных спутников Мельхеора, Аргал приветственно кивнул им головой.
– Что ж, мои друзья, раз уж приехали, то добро пожаловать в мой скромный дом, – приветливо сказал старец, взошёл по ступеням и отворил скрипучую дверь. – Премного рад видеть и тебя, Лесная Хозяйка, – почтительно обратился он к Эралдвен.
Домик Аргала был невелик. Было похоже, что его построили здесь наскоро. И всё же, когда Пако со своими спутниками оказался внутри, он показался ему вполне просторным. Посередине стоял большой прямоугольный стол из грубо обработанного дерева. Вокруг него выстроились полдюжины таких же табуретов, а под дальней стеной, чуть в стороне от небольшого окошка, располагалась колченогая кровать. На стенах всюду были развешаны связанные в тугие пучки всевозможные сушёные травы, источавшие приятные ароматы лесных полян. Несколько грубых полок, прибитых к стене, были уставлены банками со странными жидкостями, а на одной были кипой навалены пожелтевшие от времени свитки.
Сперва все принялись рассаживаться за столом и уже через несколько минут разложили на нём нехитрую снедь, которую брали с собой в дорогу. Аргал же открыл люк, ведущий в погреб под полом дома, и спустился вниз. Вскоре он показался в чернеющем проёме и, не выбираясь на поверхность, подозвал к себе Пако. Он передал хоббиту несколько увесистых свёртков, а затем ещё и две банки с соленьями. Эльфы достали с одной из полок масляную лампу и с её помощью приготовили свой чудодейственный чай из ароматных трав. Вскоре стол был накрыт, и деревянные миски, аккуратно расставленные на нём, были полны всевозможной еды. В глиняных чашках парил ароматный чай, а все прибывшие, кроме Эралдвен, разместились за столом. Лесная Хозяйка просто никак не могла поместиться в небольшой избушке, да и дверь в дом Аргала была для неё слишком мала. Для того, чтобы разделить тёплую компанию смогла и она, в доме настежь открыли единственное окно, за которым и расположилась Эралдвен. Участвовать в застолье подобным образом для неё было не впервой, поэтому об обиде не могло быть и речи. Что поделаешь, домик Аргала никак не мог вместить даже одной онтицы.
Константин Тютюнков
|
