СИЛЬМАРИЛЛИОН

Джон Рональд Роуэл ТОЛКИЕН

АЙНУЛИНДАЛЭ

(Музыка Айнуров)

     Эру Единственный, кого в Арде называли "Илуватар", был всегда.

     Вначале Он сотворил Айнуров, Первых Святых, порождение Его мысли, и они были при Нем уже тогда, когда еще ничего другого не было.

     И Он обратился к ним и дал им темы для музыки, и они пели для Него, и Эру радовался.

     Но долгое время они пели поодиночке, либо малыми группами, а остальные слушали, потому что каждый воспринимал только ту часть разума Илуватара, воплощенного в теме музыки, из которой сам был создан. И каждый медленно постигал каждого. Но, все же, слушая, они пришли к более глубокому пониманию, и пение становилось все более гармоничным.

     И случилось так, что Илуватар созвал всех Айнуров и предложил им величественную картину, показав вещи более значительные и удивительные, чем те, что Он открыл им раньше. Но великолепие начала этой темы и блеск ее окончания так изумил Айнуров, что они склонились перед Илуватаром и молчали. Тогда Илуватар сказал им: "Я желаю, чтобы по предложенной вам теме вы все вместе создали гармоничную великую музыку. И так как в вас горит зажженное мной вечное пламя, вы покажете свою силу, украсив эту тему каждый по своему разумению и способностям. Я же буду смотреть и слушать и радоваться великой красоте, что пробудится в песне с вашей помощью".

     И вот голоса Айнуров, подобно арфам и лютням, флейтам и трубам, скрипкам и органам, подобные бесчисленным хорам, начали развивать тему Илуватара. И звуки бесконечно чередовались в гармонично сотканных мелодиях, уходивших за пределы слуха в глубину и в высоту. И место, где обитал Илуватар, переполнилось звуками, и музыка, и эхо музыки ушли в пустоту, и та перестала быть пустотой. Никогда больше с тех пор не создавали Айнуры музыки, подобной этой. Но говорят, что более величественная музыка прозвучит перед Илуватаром, сотворенная хорами Айнуров и детей Илуватара, когда настанет конец дней. И лишь тогда темы Илуватара зазвучат правильно и обретут Бытие, потому что все тогда поймут Его замыслы, и каждый постигнет разум каждого. И Илуватар даст их мыслям тайный огонь и возрадуется этому.

     Пока же Илуватар сидел и слушал, и долгое время не находил недостатков в музыке. Но тема развивалась, и вот Мелькор начал вплетать в нее образы, порожденные его собственным воображением, не согласующиеся с темой Илуватара, потому что Мелькор искал способ увеличить силу и славу той части темы, что была назначена ему.

     Мелькору, среди всех Айнуров были даны величайшие дары могущества и знаний, к тому же он имел часть во всех хорах, полученных его собратьями. Он часто бродил один, разыскивая Вечное Пламя, потому что Мелькора сжигало желание принести в Бытие свои собственные творения. Ему казалось, что Илуватар обошел вниманием пустоту, и Мелькор хотел заполнить ее. Однако он не нашел огня, потому что этот огонь - в Илуватаре. Но когда Мелькор бродил в одиночестве, у него стали возникать собственные замыслы, отличные от замыслов собратьев.

     Некоторые из этих мыслей он начал теперь вплетать в свою музыку. И тотчас же прозвучал диссонанс, и многие из тех, кто пел вблизи Мелькора, пришли в замешательство, и мысли их спутались, и музыка их начала прерываться, а некоторые даже начали подстраивать свою музыку к музыке Мелькора, предпочитая ее той, которая возникла в их собственных мыслях. И тогда диссонанс, порожденный Мелькором, стал распространяться все шире, и мелодии, слышавшиеся до этого, утонули в море бурных звуков.

     Но Илуватар сидел и слушал, пока не стало казаться, что вокруг Его трона бушует яростный шторм, как будто темные волны двинулись войной друг против друга в бесконечном гневе, который ничем нельзя успокоить.

     Тогда Илуватар встал, и Айнуры увидели, что Он улыбается. Он поднял левую руку, и вот среди бури зазвучала готовая тема, похожая и не похожая на прежние, и в ней были сила и новая красота. Но диссонанс Мелькора возвысился над шумом и стал бороться с новой темой. И снова началось столкновение звуков, более неистовое, чем прежде. И Мелькор начал побеждать.

     Тогда опять поднялся Илуватар и Айнуры увидели, что лицо у Него стало суровым, и Он поднял правую руку, и вот, среди смятения зазвучала третья тема, и она не была похожа на другие. Потому что сначала она казалась мягкой и приятной, как бы журчание спокойных звуков в нежных мелодиях, но ее нельзя было заглушить, и она заключала в себе силу и глубину. И, в конце концов, показалось, что перед троном Илуватара звучат одновременно две мелодии, совершенно противоречащие друг другу. Одна была глубокой и обширной, прекрасной, но медленной, и она сочеталась с неизмеримой печалью, из которой, главным образом, и исходила ее красота. Другая же мелодия достигала теперь единства в самой себе, но она была громкой и гордой и бесконечно повторялась. И в ней было мало благополучия, скорее, она напоминала шум, как будто множество труб твердили несколько нот в унисон. И эта вторая мелодия пыталась поглотить первую. Но казалось, что ее победные ноты вбирала первая мелодия и вплетала в собственный торжественный мотив.

     В апогее этой борьбы, от которой заколебались стены чертогов Илуватара, а дрожь убегала в недвижимые доселе безмолвия, Илуватар встал в третий раз, и лицо Его было ужасно. Он поднял обе руки, и одним аккордом - более глубоким, чем Бездна, более высоким, чем небесный свод, пронзительным, как свет из очей Илуватара, музыка прекратилась.

     Тогда Илуватар заговорил, и Он сказал: "Могущественны Айнуры, и самый могущественный среди них - Мелькор, но он не должен забывать, и все Айнуры тоже, что я - Илуватар. Я покажу вам то, что сотворило ваше пение, дабы вы могли взглянуть на свои творения. И ты, Мелькор, увидишь, что нет темы, которая не исходила бы от меня, потому что тот, кто пытается перечить мне, окажется не более, чем моим орудием, порождающим вещи более удивительные, чем он сам может представить себе".

     И Айнуры испугались. Они еще не понимали слов, обращенных к ним, но Мелькор исполнился стыда, породившего тайный гнев.

     А Илуватар поднялся во всем своем блеске и вышел из прекрасного мира, который Он создал для Айнуров. И Айнуры последовали за Ним.

     И когда они оказались в пустоте, Илуватар сказал им: "Глядите, что сотворила ваша музыка!" И Он дал им возможность видеть там, где раньше они только слышали, и они увидели новый мир, возникший перед ними. И он имел форму шара, висящего в пустоте. И пока Айнуры смотрели и удивлялись, этот мир начал раскрывать свою историю, и им казалось, что он живет и совершенствуется.

     Айнуры долгое время вглядывались и молчали, а Илуватар заговорил снова: "Смотрите на дело вашей музыки! Это то, что вы напели. И каждый из вас найдет в содержимом этого мира, в задаче, которую я поставил перед вами, все то, что, как ему могло бы показаться, он придумал или добавил сам. И ты, Мелькор, обнаружишь там все тайные помыслы твоего разума и ощутишь, что они - не более чем часть целого и помогают его славе".

     И еще многое говорил Илуватар в этот раз Айнуры, и они запомнили Его слова. И так как каждый из них знает содержание музыки, которую он сам создал, всем Айнурам известно многое и о том, что было, есть и будет, и мало что скрыто от них.

     Но все же есть и такое, чего они не могут увидеть - ни по отдельности, ни объединив свои силы; потому что Илуватар никому не открыл до конца свои замыслы, и в каждой эпохе происходит что-то новое и непредсказуемое, не возникающее из прошлого.

     И случилось так, что когда это видение Мира развернулось перед ними, Айнуры заметили, что оно содержит в себе нечто, чего не было в их замыслах. И они с изумлением увидели приход Детей Илуватара и место приготовленное для них. И Айнуры ощутили, что они сами, трудившись над своей музыкой, были заняты подготовкой местопребывания Детей Илуватара. Но все же они не поняли, что смысл создания мира не только в воплощении красоты их замыслов, потому что Дети Илуватара - это позднейшие эпохи, это конец Мира.

     Тогда смятение охватило Айнуров, но Илуватар обратился к ним, сказав: "Мне известно ваше желание: чтобы то, что вы видели, обрело истинное существование - не только в ваших мыслях, но так же, как существуете вы сами. Поэтому я говорю: Да! Пусть все это обретет Бытие! И я изолью в пустоту Вечное Пламя, и оно станет сердцем Мира, и Мир возникнет. И те из вас, кто пожелает, смогут сойти в него".

     И внезапно Айнуры увидели вдалеке свет, как будто там было облако с бьющимся в нем огненным сердцем. И они поняли, что то было уже не видением, но Илуватар сотворил нечто новое: Эа, Мир Существующий.

     И некоторые Айнуры остались с Илуватаром за пределами мира, а другие, и среди них многие из величайших и самых прекрасных, покинули Илуватара и спустились в Мир. И так ли решил Илуватар, или же это было неизбежно, но с тех пор их могуществу суждено остаться в мире и ограничиваться его пределами - остаться в нем навсегда, пока срок существования его не завершится. И эти Айнуры стали жизнью Мира, а он - их жизнью. И потому их называли Валарами, Силами Мира.

     Но когда Валары вошли в Эа, они, пораженные, остановились в замешательстве, потому что Мир оказался таким, как будто ничего еще не было сделано из того, что показывали видения: все только начиналось и не имело формы, и стояла тьма. Потому что великая музыка была лишь развитием и расцветом мысли в залах, не знающих Времени, а Видение - всего лишь предвидением. Но теперь Валары оказались в начале Времени и поняли, что Мир был ими только предсказан, и теперь им предстояло создать его.

     Так начался великий труд Валаров в пустынных, неисчислимых и забытых эпохах, ненамеренный и неведомый, продолжавшийся, пока в глубинах Времени не определились час и место возникновения детей Илуватара. И главную часть этой работы взяли на себя Манвэ, Ауле и Ульмо. Но и Мелькор также был там среди первых, и он вмешивался во все, что происходило, обращал это, если мог, в свою пользу, для своих целей. И это он дал Земле огонь. И когда Земля была еще юна и полна пламени, Мелькор пожелал владеть ею и сказал другим Валарам: "Она будет моим королевством, и я объявляю ее своей!”

     Но в замысле Илуватара Манвэ был братом Мелькора, и это он стал исполнителем второй темы, которую Илуватар противопоставил диссонансу Мелькора. И Манвэ призвал многих духов, великих и малых, и они спустились на равнины Арды на помощь Манвэ, дабы Мелькор не мог помешать завершить их труды, и Земля не увяла бы, не успев расцвести. И Манвэ сказал Мелькору: "Несправедливо, если этот мир станет твоей собственностью, ибо многие трудились здесь не менее, чем ты". И Мелькор вступил в сражение с другими Валарами, но отступил в тот раз и отправился в другие области, и делал там, что хотел. Однако желание завладеть Ардой не оставило его сердце.

     Теперь Валары обрели форму и тела. И поскольку в Мир их привела любовь к Детям Илуватара, с которыми будут связаны их надежды, Валары приняли их образ, какой показало им видение Илуватара, отличавшийся только величием и великолепием. Это же обличье связывало Валаров с видимым миром, но сами они нуждались в таком обличье не больше, чем мы в одежде. Мы ведь могли бы обнажаться и не перестать существовать от этого. Поэтому Валары могут быть и "неодетыми", и тогда даже Эльдары не в состоянии обнаружить их присутствие, хотя бы те находились рядом.

     Но если Валары пожелают вернуться в видимой форме, тогда одни из них принимают вид мужчин, а другие - женщин, потому что такое внутреннее различие было в них с момента их сотворения. Оно заложено в каждом из них изначально, а не потому, что они сами сделали выбор. Также и мы различаем мужчину и женщину по одежде, но их отличие не является следствием их разной одежды. Но образы, в которые воплощаются великие, не всегда подобны внешнему виду Детей Илуватара, потому что временно Валары могут принять свой истинный вид: величественный и ужасный.

     И у Валаров появилось много друзей, более или менее близких, могучих, как и они сами. И они трудились вместе, наводя порядок на Земле и укрощая ее хаос. И тогда Мелькор увидел все, что было сделано: увидел, как Валары ходят по Земле, приняв зримую форму, в обличье, соответствующем облику Мира, красивые и величественные, и что Земля стала для них садом наслаждений, потому что с ее хаосом было покончено.

     И вот зависть Мелькора разгорелась еще сильнее, и он тоже принял видимую форму, но характер его, злоба, пылавшая в нем, сделали его внешность мрачной и ужасной.

     И он напал на Арду во всем своем могуществе и величии - большем, чем у любого из Валаров - подобный горе среди моря, чья вершина, одетая в лед, коронованная дымом и огнем, возвышается над облаками. И блеск глаз Мелькора был подобен пламени, что иссушает жаром и пронизывает смертельным холодом.

     Так началась первая битва Валаров с Мелькором за господство в Арде, но о том времени эльфам известно немногое. А то, что известно, исходит от самих Валаров, беседовавших с Эльдалиэ, которых они обучили на земле Валинора. Но Валары всегда мало рассказывали о войнах, происходивших до прихода эльфов. Все же Эльдары знают, что Валары всегда старались навести на Земле порядок и приготовить ее к приходу Перворожденных.

     Они сооружали страны, а Мелькор разрушал их. Углубляли долины, а Мелькор сравнивал их с поверхностью. Вздымали горы, а Мелькор их низвергал. Наполняли моря, а он осушал их. И не было мира на Земле, нельзя было надеяться создать что-либо постоянное, ибо, несомненно, какое бы дело ни начинали Валары, Мелькор уничтожал и портил его.

     Но все же Валары трудились не напрасно, и хотя ни в одном свершении их желания и цели не были осуществлены полностью, и все предметы имели другой вид и цвет, чем намеревались сначала придать им Валары, тем не менее, Земля постепенно обрела форму и стала прочной. И так, наконец, в глубинах Времени, среди бесчисленных звезд, появилось жилище для Детей Илуватара.